Когда почти к полуночи Даймон ввалился в кабинет к шефу, тот докуривал очередную сигару и был почти пьян. Было ясно, что одной бутылкой «смачивание горла» не ограничилось. Разговор был короткий, но ясный, и, в общем, по сути устраивал обоих. Это даже был не разговор, а монолог комиссара. Монолог произносился тихим проникновенным голосом, таким, каким, наверное, шипит удав, уговаривая жертву не сопротивляться. Иллюзию этого добавлял звук раскуриваемой комиссаром сигары.